Но не только - и не столько - кубометрами деловой древесины измеряется потенциал Борского лесничества. Главное богатство - уникальный природный комплекс, практически не затронутый антропогенным воздействием. Здесь никогда не было сплошных рубок, навсегда изменяющих естественный ландшафт. На сотни километров вокруг нет ни одного промышленного предприятия, а присутствие людей ограничивается в основном редкими рыбаками да охотниками. Таких нетронутых цивилизацией мест осталось не так уж много... Однако даже если подходить к Борскому лесничеству с чисто экономической точки зрения и рассуждать о нем в таких категориях, как "добавленная стоимость", "инвестиционный потенциал" и "чистая прибыль", то окажется, что эту самую прибыль вполне возможно организовать вовсе не за счет лесозаготовок. На территории лесничества очень развита речная сеть, а Енисей и его притоки являются нерестилищем многих ценных пород рыб - осетра, нельмы, тайменя и других. При правильной организации рыбоводческого и рыбопромыслового хозяйства рыба эта может приносить огромную выгоду. Если искусственно выращивать мальков ценных рыб на территории лесничества, где расположены естественные нерестилища омуля, нельмы, осетра, стерляди, тайменя, то выживет порядка 93% мальков. А если выпускать мальков под Красноярском, как сейчас это делают, то выживает всего 40-50%. Если наладить и вылов, и воспроизводство ценных пород рыб в наиболее подходящих для этого местах, то по доходам этот "живой завод" может затмить Норильский комбинат. Если вспомнить суммы доходов, получаемых от рыбоводства, к примеру, Норвегией, снабжающей форелью в том числе и нашу страну, то сравнение не кажется таким уж натянутым... То же касается и охотничьего промысла, особенно добычи соболя. В советское время на территории лесничества промысел вели более ста штатных охотников, каждый сезон сдававших государству тысячи ценных шкурок. А государство снабжало охотников лицензиями, оружием, капканами и другими необходимыми для успешного промысла припасами. Сейчас эта система разрушена, и промысел на свой страх и риск ведут единицы (по Туруханскому району уже примерно 40% охотников не выходит на охоту в тайгу). А ведь когда-то в Бору был богатый госпромхоз, регулярно перевыполнявший план... Очевидно, что разумно организованный, не истощающий природу охотничий промысел может приносить серьезный доход. К тому же поголовье, к примеру, соболя в нашем крае сейчас находится на высоком уровне - норма добычи не вырабатывается уже который год. В связи с "охотничьей" темой важен и еще один момент - законотворческий. Практически все, кто выбрал жизнь на Севере, кто не перебрался "на материк", занимаются охотой: кто-то для души, но большинство это весомое подспорье в хозяйстве. В советское время все, кто постоянно проживал на территориях, приравненных к Крайнему Северу, имели право на любительскую охоту без всяких формальностей и, естественно, без оплаты стоимости путевок и лицензий. Сейчас же разрешения на право охоты в угодьях и лицензии на добычу стоят довольно дорого. Исключение власти сделали только для представителей коренных малочисленных народов Севера - кетов, селькупов, эвенков и других. Они могут охотиться бесплатно. Сложилась парадоксальная и юридически очень сомнительная ситуация - охотник-кет мог ходить на промысел бесплатно, а его сосед, такой же охотник, только русский, должен платить за ту же охоту солидные деньги. При этом "пятой графы" в современных паспортах нет - видимо, инспекторам приходилось отличать охотников "на глазок"... Отправляясь на охоту, северяне всегда старались взять с собой представителя КМНС - на случай встречи с инспектором. К счастью, в принятых в 2011 году Правилах охоты эта явная несправедливость, наконец, устранена. Охота "без каких-либо разрешений" теперь дозволена не только представителям КМНС, но и "лицам, которые не относятся к указанным народам, но постоянно проживают в местах их традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности". Правда, новые Правила охоты никак не могут вступить в силу, но северяне надеются, что рано или поздно это все же произойдет. Богата северная тайга и дикоросами: грибами, ягодами, орехом. Местное население не прочь подзаработать на сборе даров тайги, но реализовать их сейчас практически некуда - советская система заготконтор разрушена, а ничего нового взамен так и не появилось. Еще один потенциальный источник доходов для северных территорий - развитие въездного туризма. Поток людей, желающих посетить нетронутую тайгу, порыбачить в чистейших реках, растет с каждым годом, однако все это - "стихийные" туристы, визиты которых никак не сказываются на состоянии местной экономики. Разве что Туруханский авиаотряд зарабатывает на "заброске" групп на притоки Енисея. Между тем для Туруханского района и в том числе для Бора туризм мог бы стать существенной статьей дохода. Правда, для этого необходимы серьезные финансовые вливания и согласованные действия большого числа структур районного и краевого уровня. И если первая проблема имеет решение хотя бы в теории, то со второй все значительно сложнее... С другой стороны, до тех пор пока тайга в районе Бора остается нетронутой, ее туристическому потенциалу ничто не угрожает.
