Поскольку Бор строился именно как поселок при аэродроме, вся его жизнь
была подчинена расписанию полетов. На месте старой гостиницы были
построены две новых - отдельно для экипажей и для пассажиров. Обе были
двухэтажными. Обе отапливались дровами по 9 месяцев в году. Поэтому
летом на заготовке дров были заняты все сотрудники - невзирая на
должности и безо всяких там доплат и премий. А экипажи останавливались здесь часто и, случалось надолго. Татьяне
Федоровне Атавиной почему-то особенно запомнились грузовые рейсы,
которыми в Норильск везли цитрусовые. Самолеты в Бору садятся на
дозаправку - им сообщение: Норильск по метеоусловиям закрыт. Все
бросаются разгружать апельсины в теплые склады. Только разгрузили -
снова сообщение: Норильск принимает. Цитрусы грузят обратно. И так могло
повторяться по несколько раз. И, конечно, такая работа тоже шла "на
общественных началах": о доплатах за сверхурочные в те времена вопрос не
ставился... Да и зарплаты в пересчете на новые деньги были по 50-70
рублей, причем с местными жителями трудовые договоры не заключались и
северные коэффициенты им не начислялись. Все это было привилегией
приезжих. Им и стаж за работу на Севере шел за год полтора, а у местных -
один к одному. В правах "своих" и "чужих" уравняли только в конце
1960-х... "Я работала вначале дежурной отдела перевозок, потом мою
должность переименовали в диспетчера, заодно была и кассиром. Вообще,
нас в перевозках было всего четверо - мы и пассажиров встречали, и грузы
оформляли, загружали и разгружали, и почту принимали, - вспоминает Нина
Андреевна Игнатова, один из старейших работников аэропорта,
председатель борского Совета ветеранов. - Получала я 70 рублей. Как-то
жили на эти деньги, хотя, конечно, из долгов не вылезали. Из вещей у нас
дома было две койки, потом купили радиоприемник. Еще позже - этажерку,
постепенно появлялись кое-какие книги. Квартирка была маленькая: одна
комната и кухня, а жило нас там пять человек. Жили в Подкаменной, а на
работу в Бор плавали то на лодке, то на катере, по 4-5 человек. Утром
оставляли лодку в деревне, пешком шли до аэропорта, а после работы -
опять на лодку и через Енисей. И так каждый день. Рабочий день у нас был
12 часов - с девяти до девяти... " Зато работникам аэропорта выдавали форму: демисезонные пальто, летние и зимние костюмы. В них и ходили - больше не в чем было. К
тому времени аэропорт принимал уже по 30 рейсов в сутки - почти все
маршруты на север края пролегали через него. Работы еще добавилось в
начале 1960-х, когда было принято решение о базировании в Бору частей
ПВО. "Это было в 1962 году, - рассказывает Виктор Ерофеевич
Микусевич. - Первоначально порт был гражданского назначения, потом,
после нескольких "ЧП международного масштаба", к нам отправили части ПВО
и звено самолетов-перехватчиков. Тогда решено было перестроить
взлетно-посадочную полосу: ее удлинили до 2060 метров, расширили вдвое,
до 40 метров, сделали искусственное покрытие; у нас стали садиться
"тяжелые" Ил -14. Через несколько лет, после реорганизации, военные
самолеты были отправлены обратно, а полоса передана гражданской
авиации". Жительница Бора Нина Тимофеевна Кожанова вспоминает, как
вырос поселок за эти годы: для сотрудников порта строили новые дома,
появились библиотека, клуб - тоже "аэропортовский", в котором и
танцевали, и праздники отмечали, и кино смотрели. ... Ну а столовая
борского аэропорта славилась по всему Туруханскому району. Летчики,
подлетая к Бору, даже заказы делали: кто-то - пельмени, кто-то уху из
налима с максой (налимьей печенкой). Фирменным же блюдом была "кукарка
жареная". Кукарка - это кедровка. Питается она в основном кедровыми
орехом, поэтому у нее очень вкусное мясо. Правда, в 1980-е охота на
кедровок была запрещена и за каждую убитую птицу нужно было платить
штраф - три рубля. В Бору по поводу кедровок после этого появилась
поговорка:" три рубля полетели"...
